.jpg)
Это обусловлено стремлением вписаться в новое время, что, с одной стороны, влечет за собой неизбежное снижение оценочных критериев, а с другой - к потере профессионального интереса к убого-примитивным бессобытийным событиям этого же времени. Во всяком случае, сегодня люди, которые во все времена считались "властителями дум", "духовными цензорами" творческих процессов общества, определяющие самим фактом своего существования и своей деятельности некие нравственные ориентиры, растворились в образовавшейся и навязанной им жизненной среде далеко не лучшего социума.
В последнее время я часто теряюсь, когда меня просят написать отзыв о том или ином спектакле, понимая, что рецензия как таковая сегодня никому не нужна (разве только хвалебная и с перечислением фамилий актеров-исполнителей, и то только для конкретного театра), проблемная же статья о театре не будет опубликована в газете, т.к. занимает много места и не интересна широкому кругу наших читателей, поэтому может предназначаться только для какого-нибудь специального журнала, чаще с научно-исследовательскими ориентирами. А вот живой, честный, доверительный разговор с театром и со зрителем может быть по-настоящему полезен и интересен, но только в условиях абсолютной жанровой свободы и простоты. Лучшие люди профессии поняли это давно. Я не перестаю восхищаться Виталием Вульфом, ведущим телепрограммы "Серебряный шар". Иногда мне кажется, что он несет полную ахинею, но в какой-то момент количественно-информационный поток превращается в качество крепкой драматургии с мощным внутренним конфликтом и трагически-философским финалом или другим финалом (я имею в виду жанр), но обязательно философским и обязательно обобщающим. Все очень просто: простые слова, простые истории, но сколько за всем этим глубины и знаний… Какая потрясающая внутренняя культура и понимание всего, о чем говорится! А главное – доверительность, исповедальность, личностное обаяние. Я знаю, что его смотрят и слушают все: от домохозяйки до деятеля театра, он понятен, доступен, но в то же время интеллигентен, серьезен и глубок... И вот выясняется, что добиться жанровой свободы и простоты - самое сложное испытание и самое сложное достижение в вопросах творчества. Это вечный спор в искусстве, помните Треплева и Тригорина в чеховской "Чайке"? "Просто, как все гениальное" - мы не раз произносили эту, ставшую такой расхожей, фразу. Почему? Да потому, что "просто" по определению значит безыскусственно, незамысловато, естественно, а добиться в искусстве безыскусственности и естественности, я бы еще добавила внятности - на мой взгляд, "высший пилотаж".
Последняя премьера театра им.Шевченко так и называется – "Очень простая история". Я не знаю Марию Ладо – автора пьесы с одноименным названием, но в программке я прочитала, что это "… современный киевский драматург", а пьеса "необычная, т.к. в ней действуют люди, животные и небожители". И еще там (в программке) было отмечено, что "действующих лиц пьесы справедливее было бы поделить на тех, у кого есть в душе чувство органичной связи с миром, и тех, кто интуитивно ищет этого душевного спасения".
Итак, мир людей и мир животных. Мир животных, утверждает автор, и мы не можем с ним не согласиться, намного чище и духовнее мира людей. Животные безгрешны, поэтому после смерти превращаются в ангелов. С людьми сложнее, ангелом после смерти становится не каждый. Подобные размышления достаточно часто встречаются в мировой литературе, и подтверждение этому можно найти в той же программке к спектаклю со ссылками на многих авторов и цитатами из Достоевского, Толстого и т.д.
Я пошла в театр потому, что ходить в театр – моя профессия. Сказать, что ожидала чуда, будет неправдой. Я, конечно, верю в чудо, но… как-то давно его не жду… Столь пессимистический взгляд на театр им.Шевченко сформировался у меня под воздействием того, что сегодня в нем происходит, а точнее, чего в нем не происходит.
После ухода из театра Андрея Жолдака, яркой кометой осветившего наши "театральные прерии", взбудоражившего труппу бесчисленными зарубежными гастролями и фестивалями, творческая жизнь коллектива вернулась в свое привычное вялотекущее русло. Театр возглавил Степан Пасичник, актер этого же театра, успевший без отрыва от основной работы окончить режиссерский факультет Харьковского университета искусств, курс народного артиста Украины А.С.Барсегяна. Я всегда понимала, что профессия режиссер и должность главный режиссер, или, тем паче, художественный руководитель, – это две большие разницы. Речь, конечно, идет о таком явлении, как репертуарный театр. Для того чтобы организовать творческий процесс в такой "махине", как государственный репертуарный театр с утвержденным министерством штатным расписанием, нужно обладать недюжинным талантом стратега и тактика. Колоссальная ответственность творческого, нравственного, организаторского толка, ложащегося на плечи художественного руководителя театра, равноценна, пожалуй, той ответственности за судьбы целого народа, которую берет на себя человек, объявляющий себя президентом. Не зря же говорят, что театр – это микромодель общественного устройства страны…
Будучи идеалисткой и утописткой одновременно, я глубоко убеждена, что без творческой и экономической программы развития любого театра или без т.н. стратегии развития ничего не произойдет. Нельзя идти вперед по принципу "методом тыка". Как в профессии режиссера, помимо владения ремеслом и обладания божественным даром, должно быть перспективное видение результата творческого процесса в работе над спектаклем, так и в руководстве театром должны быть определены ясные художественные устремления. К великому сожалению, неспособность человека определять свое место, завышенная самооценка и непомерные амбиции, помноженные на не очень высокий уровень общечеловеческой культуры, приводят к тому, что заложниками этих человеческих особенностей становятся десятки людей. Те же, от кого зависят кадровые назначения на руководящие посты в государственные театры, мало чем отличаются от тех, кого они назначают. Возникает порочный круг, который на сегодняшний день разорвать просто невозможно, для этого должны произойти очень серьезные изменения в стране и, в первую очередь, в сознании людей. Во всяком случае для меня было совершенной дикостью узнать о том, что назначение нового директора оперного театра утверждалось на сессии облсовета тайным голосованием. Смешно? – Да. Страшно? – К великому сожалению, уже привычно.
А подоплека такого "неподдельного" интереса к искусству театра банальна и примитивна. Любое здание театра в нашем городе, а их, "слава Богу", целых два - ХАТОБ и театр им.Шевченко (исключение составляют театр им.Пушкина - А.С.Барсегян никого не пускает, но это отдельная тема, ТЮЗ и Театр кукол с невыгодно в коммерческом отношении небольшим количеством мест), являются для многих деятелей исключительно прокатной площадкой. В гастрольном калейдоскопе арендаторов, как в мутной воде, можно хорошо поживиться… И в то же время защитно-популистские заявления о том, что нужно отказаться от любой аренды, свидетельствуют о том, что за этим стоит полное незнание экономических проблем театра, связанных, в первую очередь, с содержанием огромного помещения, находящегося, как это пошло ни звучит, в коммунальной собственности города или области. Как совместить "коня и трепетную лань"? Здесь нужны, на мой взгляд, недюжинные знания, возможности и огромная любовь к театру… Но хватит о земном, поговорим о высоком.
Первой, кого я встретила, придя на спектакль в театр им.Шевченко, была одна из моих любимых актрис. Как всегда элегантная и прекрасно выглядящая, она, с широко открытыми глазами, начала восторженно говорить о том, что спектакль "Очень простая история" во всех отношениях замечательный. и что она пришла во второй раз, чтобы увидеть другой актерский состав. Главное же, на чем акцентировала внимание моя приятельница, было то, что режиссер спектакля Андрей Бакиров "работает с актерами".
С режиссером Бакировым я на тот момент была уже знакома. В прошлом театральном сезоне он осуществил постановку пьесы В.Винниченко "Закон". Тогда художественный руководитель Степан Пасичник пригласил критиков для открытого обсуждения спектакля в труппе. Мне в тот момент это показалось хорошим предзнаменованием, чуть ли ни возрождением давней доброй традиции: после каждой новой работы театра делиться своими впечатлениями с коллегами, чтобы услышать свежее мнение и взять для себя некий "конструктив", если бы таковой имел место. Я помню, что мнения большей части труппы и критиков разделились. Актеры, истосковавшиеся по разговорной речи в сценическом диалоге, не вписывающейся в жесткий постановочно-концептуальный формат театра Андрея Жолдака, наконец-то получили возможность заговорить. Все ностальгически вспомнили об истоках своей профессии, в которой психологизм роли, "оказывается", играет не последнюю роль. И в связи с этим режиссура, направленная на раскрытие актерских индивидуальностей, на данном этапе важна и приоритетна. Не могу с этим не согласиться, но мне показалось, что здесь сработал эффект контраста и принятия желаемого за действительное. Мне также показалось, что Андрей Бакиров, пытаясь следовать авторскому замыслу, сделал достаточно безликий, не решенный в индивидуальном ключе спектакль. Нервный, подчас экзальтированный в своем психологизме Винниченко предстал в спектакле Бакирова хрестоматийно-пресным и поверхностным. Об этом говорили некоторые из моих коллег, но театр этого не услышал или не захотел услышать. Во всяком случае, второе приглашение этого режиссера на постановку тому свидетельство.
Я не знаю, кто предложил театру пьесу Марии Ладо - сам ли Бакиров или художественный руководитель, таким странным образом формирующий сегодня репертуар театра (достаточно вспомнить названия "Санта-Клаус то подлюка" и почти бестселлер "Осенние цветы"), могу только сказать с полной убежденностью, что, несмотря на популярность этой пьесы и ее триумфальный марш по сценам, в основном, провинциальных театров, это не самое лучшее произведение в драматургии. Возражения по поводу дефицита хороших современных пьес могу развеять следующими контраргументами. С одной стороны, естественно, когда театр ищет новую современную драматургию и поиск этот не всегда результативен, увы. Но пауз быть не должно, для этого существует вечно спасающая классика, всегда востребованная и зрителем, и театром. На сцене этого великого когда-то театра, за 85 лет его существования, никогда не шли очень многие замечательные произведения мировой драматургии. Так что искать – не переискать. Это первая позиция, вторая – все упирается в режиссуру. Драматургия как жанр литературы в театре часто лишь повод для создания сценического произведения. Всеволод Эмильевич Мейерхольд в свое время говорил, что "поставить можно даже телефонную книгу". Но где же взять сегодня мейерхольдов? Следовать за автором несуразной во многом, очень дидактичной пьесы, со смещенными в нравственном отношении библейскими истинами (чтобы спасти жизнь неродившегося еще ребенка, один из героев пьесы кончает жизнь самоубийством и превращается в ангела – очень запутанный с точки зрения христианства ход автора в вопросе самопожертвования, которое возводится в ранг героического очищения)?
Мне кажется, режиссеру не стоило так безоглядно следовать за автором не вполне совершенной пьесы и, если этот материал его как-то зацепил, то всю разговорную плоскую дидактику, тексты, изобилующие примитивным газетным сленгом, необходимо было перевести в удобоваримую форму сценического действия и художественного облагороженного звучания. Слово "аборт" - медицинский термин - звучит со сцены множество раз. Это слово понятно зрителю, но он, зритель, не настолько глуп, чтобы не понять важную тему о "загубленной человеческой душе", в том случае, если об этом будут не рассуждать иллюстративно и назидательно, а общаться образным сценическим языком, который собственно и отличает настоящий театр от плоско-примитивного. Простая история не значит элементарная.
Театр - это очень чувствительная сфера пониманий и ощущений. Поэтому зритель всегда прав, хотя и является во взаимоотношениях с театром категорией ведомой. Однако ему не нужно особых знаний, чтобы отличить высокое искусство от подделки. Правда, если зрителю подсовывать эрзац, он привыкнет и даже найдет этому оправдание, но этот же зритель молниеносно откликнется на подлинное искусство на уровне чувственной интуиции.
В театре не может быть ничего главного или второстепенного. С момента прихода в театр зритель либо попадает в атмосферу приподнятости и праздника, либо в привычную для него обстановку любого учреждения. И не нужно постоянно плакать об отсутствии денег на ремонт. Все сразу сделать нельзя, можно локально, если очень захотеть, навести порядок, поддерживать чистоту и создать какой-то относительной уют в театре. Еще раз вспомню, что театр - это потрясающий микромир, в котором можно либо жить, либо выживать, а славные моменты истории вспоминать не только тогда, когда начинается новая волна по лоббированию вопроса о статусе "национальный". "Без прошлого нет настоящего". Я думаю, что тот мудрец, кто впервые произнес эти слова, был ближе к славянскому менталитету. Сегодня нам пытаются привить новые ценности и установки типа: "живи одним днем". Так живут насекомые или люди, страдающие амнезией. Память, корни происхождения, весь опыт, накопленный человечеством и постоянно переосмысливаемый в собственном сознании, как без этого пройти свой жизненный путь? Как забыть Великих в своей истории? Курбас, Крушельницкий, Марьяненко, Бучма, Чистякова, Норд, Оглоблин… - этот список можно продолжать еще долго. Как могут устареть или не вызывать творческого интереса Шекспир, Чехов, Мольер, Гауптман, Софокл, Шевченко…? Почему мы настолько деградировали, что, умиляясь элементарным вещам, возводим их чуть ли ни в абсолют? Восхищаться режиссером, который "работает с актерами", то же самое, что говорить, что актер "органичен на сцене". Это основа профессии, азы, гаммы. Конечно же, режиссер обязан работать с актерами, но не путая при этом процесс и постановочный результат. В театре необходимо и то, и другое, но, увлекаясь процессом, иногда самым затейливым, фантазийным и изобретательным, нельзя забывать о зрителе, которого театр, как бы банально это ни звучало, формирует вкусово, нравственно и духовно. Это происходит сознательно или бессознательно, но это происходит. И если со зрителем говорить постоянно на очень примитивном уровне, существует опасность снижения всяческих критериев. Заявления театра типа: "А зрителю это нравится" - разговор непрофессиональный и тупиковый. Театр должен определять свои творческие позиции и не сводить великие возможности Великого искусства Театра к домашним радостям, умиляясь каждой новой своей работе, как великому достижению современного искусства.
Давайте относиться к себе более требовательно, и тогда новоявленный "мессия" Михаил Казиник, неведомо каким образом залетевший в наш славный мегаполис, не будет так часто произносить слово "охлос".От автора
Благодарю всех, кто прочитал мои статьи и оставил свой отзыв или комментарий. Надеюсь, что размышления о сегодняшнем состоянии харьковских театров вызовут не меньший интерес, а, возможно, и серьезную полемику на такую важную для меня тему. С уважением, Татьяна Киктева.
Другие статьи автора
"Великая иллюзия"
"Жизнь-то прошла, словно и не жил…" (Фирс, А.Чехов "Вишневый сад")
