Политзадворки. Евразийство

Евразийство как философско-политическое движение оказывает огромное влияние на политику сразу нескольких стран - России, Казахстана, Беларуси, - так что с одной стороны, задворками политического процесса не является. Но с другой - влияние это не институциализировано, в какие-то четкие партийные формы не вылилось, а потому с этой точки зрения остается на задворках большой политики.

История вопроса

Итак, что такое евразийство? Явление это берет начало еще в середине XIX века, когда в умах русских интеллектуалов широкое распространение получило так называемое славянофильство, которое считается предтечей евразийства. По сути, славянофилы были первыми осознанными антизападниками, настаивали на особости русского пути, поднимали на знамена православие как альтернативу ереси и атеизму, в которые, по мнению славянофилов, впал западный мир. Никакого внятного политического оформления их идеи, как и идеи современных евразийцев, не получили, однако так же, как и современные евразийцы, славянофилы оказали огромное влияние на русскую философскую и общественную мысль своей эпохи. Достаточно сказать, что славянофилами были такие великие умы того времени, как Достоевский, Тютчев, Даль и еще с десяток людей, чья роль в русской культуре и формировании общественных настроений неоспорима. Точку в деятельности славянофилов, как и в деятельности многих других русских общественных течений, поставили большевики. У них для России был заготовлен свой "особый путь", вступать в полемику с какими-то там слявянофилами им было некогда, незачем, да и вообще - политическим дискуссиям они предпочитали расстрелы.

При этом, как это ни парадоксально, в определенном смысле именно большевики дали толчок евразийству. Дело в том, что евразийство зародилось в среде русских эмигрантов, осевших в европейских столицах после октября 1917-го. Русский человек так устроен, что, находясь даже вдали от Родины, не перестает размышлять о ее судьбе. Размышления эти привели многих русских интеллектуалов к модернизации идей славянофилов, вылившейся в то, что сейчас называется "евразийством". Первые евразийцы отказались от идеи доминации славянского культурно-исторического пути и пришли к идее федеративного евразийского государства, где все народы равны и на условиях добровольности входят в единое геополитическое пространство, ведомое, но не подавляемое русским народом. Ничего не напоминает? Ну конечно, это СССР. Некоторые евразийцы сразу увидели в СССР реализацию своих идей и настолько вдохновились этим озарением, что заспешили на Родину. Но большевики поступили с ними со свойственной им кровавой бесхитростностью – просто шлепнули как врагов народа. Правда, идея о том, что СССР был не просто наследником Российской империи, а в определенном смысле евразийским проектом, осталась и до сих пор определяет бережное отношение современных евразийцев к советскому опыту. Но об этом – позже, а пока вернемся в Европу 30-х.

Там уже начинался фашизм, в воздухе пахло тотальной бойней, формировались совершенно другие повестки, и идеи евразийцев оказались никому не интересны. И осталось бы это движение одним их многих белоэмигрантских интеллектуальных брожений, если бы не появление человека, который вдохнул в евразийство новую жизнь.

Речь идет о Льве Николаевиче Гумилеве (на фото), сыне Николая Гумилева и Анны Ахматовой, историке, этнографе, а главное – выдающемся русском мыслителе. Интересно, что современное евразийство опирается именно на исторические работы Гумилева. Однако признавая его безусловные заслуги как этнографа, переводчика и востоковеда, профессиональные историки неустанно подвергают сомнению его исторические работы – слишком много в них  натяжек, попыток подогнать факты под теорию и весьма вольных трактовок исторических событий. Но в конце концов, история - это не набор фактов, а набор трактовок. А трактовка русской истории, предложенная Гумилевым, просто захватывает дух, потому что буквально переворачивает наши представления о прошлом.

Русская история Гумилева - это история не отдельной территории или этноса, а история огромного пространства от Монголии и Китая до Балкан и Прибалтики, то есть того, что называется Евразией. Иными словами, Гумилев не рассматривает русских как группу этносов, которые варились в своем соку, отвечая на какие-то внешние вызовы. Русские в трактовке Гумилева – это неотъемлемая часть гигантского евразийского пространства. История этого пространства - это и история русских в том числе, и рассматривать наших предков отдельно – бессмысленно: слишком много происходило на наших территориях еще до образования Руси, слишком много кровей и традиций в нас смешалось, и в этом гигантском плавильном котле появились русские в их теперешнем виде.

Самая скандальная теория Гумилева заключается в том, что татаро-монгольского ига просто… не существовало. Вместо этого был уникальный симбиоз нескольких этносов, политических систем и религиозных воззрений. Конечно, утверждение это спорно, однако Гумилев приводит несколько фактов, которые говорят в ее пользу. Например, Александр Невский был приемным сыном Хана Батыя и побратимом ханского царевича Сартака. В войске Невского были монгольские соединения, которые принимали участие в легендарном Ледовом побоище. Да и вообще, есть сведения о том, что русские полководцы вполне вольготно чувствовали себя в орде, участвуя на равных в походах монголов. При ставке хана находились даже православные священники. А русские князья не только брали в орде грамоты на княжение, но и связывались с ордынской знатью родственными узами (например, прямыми потомками выдающегося золотоордынского военачальника Едыгея по мужской линии были русские князья Юсуповы). В общем, на "иго" или на отношения "колония - метрополия" это все было мало похоже, утверждает Гумилев. И даже дань орде, которая, согласно официальной истории, отбросила развитие Руси на несколько столетий назад, была не чем иным, как налогом на содержание общего войска. Более того, по мнению Гумилева, этот симбиоз не только не отбросил русских назад, но и обогатил их ордынским административным и военным опытом – например, русские воеводы учились у куда более опытных ордынских темников (от слова "тьма", что составляло 10 тыс. воинов) военному искусству. А все военные битвы и стычки русских с ордынцами были  проявлениями сепаратизма и междоусобных конфликтов, которые неизбежны в гигантской ордынской империи.

Теория эта столь же спорна, сколь и красива. Задолго до Российской империи и СССР русские являлись частью империи даже более глобальной, причем частью отнюдь не периферийной. Так что слова Блока "Да, азиаты – мы, с раскосыми и жадными очами" получили подтверждение в теориях Гумилева, пусть и спорных до скандальности.

Монгольская империя распалась, со временем уступив место русской, которая отчасти ее территориально повторила. А после нее был СССР, который своими размерами,  многонациональностью и интернационализмом уж очень напоминал Ордынскую империю. (Так что, кстати, название "русские орды", которое наводило ужас на европейцев в 1945-м, вполне имеет под собой основание.) При этом ни сам Гумилев, не евразийцы не отрицают и западного влияния, утверждая, что сплав европейского и азиатского породил уникальную и самостоятельную суперэтническую целостность под названием Россия.

В общем, весьма размытая и какая-то местечковая теория "особости русского пути", лелеемая славянофилами, была развита Гумилевым и современными евразийцами  до философских, исторических и культурных оснований для существования евразийской империи.

Современное евразийство

Сейчас евразийство - это идеологическое основание для расширении влияния России на сопредельные государства. Причем основание свежее, лишенное "совкового" налета, потому что отсылает к куда более давним имперским традициям, чем спорный для многих СССР. Соответственно, именно евразийство сейчас, пожалуй, является некой неофициальной идеологией внешней политики России. И не только России. Например, сторонником евразийских теорий, причем сторонником куда более явным, чем Владимир Путин, который предпочитает не пугать Запад неоимперскими устремлениями, является президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. В Казахстане есть Евразийский национальный университет имени Гумилева. Это крупное учебное заведение, в котором учится больше 10 тысяч студентов, является еще и научным центром, включающим свыше 20-ти научно-исследовательских лабораторий и центров.

В России евразийство тоже связано с научной и интеллектуальной средой, потому что с ней связан "Карл Маркс евразийства" - Александр Гельевич Дугин (на фото). Кандидат философских, доктор политологических и социологических наук, профессор МГУ, автор десятков книг, монографий и сотен статей, один из ведущих русских интеллектуалов превратил евразийство в стройную философскую и мировоззренческую концепцию.

Если совсем вкратце, то евразийство от Дугина (а другого евразийства, по сути, не существует: современное евразийство, или неоевразийство - это и есть Дугин) выглядит примерно так. Эпоха однополярного мира с доминированием США заканчивается, и ей на смену приходит многополярный мир. Одним из полюсов этого мира должна стать и уже становится Россия как центр будущей евразийской империи. На счет ее размеров существуют разные мнения, но в целом считается, что в нее должны войти страны бывшего СССР и Монголия. Естественный цивилизационный враг- будущей империи и существующей  России - евроатлантическая цивилизация, которая по Дугину является "цивилизацией моря", цивилизацией, основанной на колониальной политике и либеральных ценностях. Евразийская империя – это "цивилизация суши", которая имеет совершенно другие принципы формирования и иную ментальность, определяемую историческими особенностями (в этом Дугин наследует Гумилева).

Разделение цивилизаций проходит не столько по территориальному, сколько по идеологическому признаку. В своих работах Дугин подвергает сокрушительной критике либерализм, противопоставляя ему традиционализм и консерватизм. Но консерватизм этот имеет мало общего с обывательскими представлениями, связанными с возвратом к прошлому – советскому или царскому. Консерватизм Дугина куда сложнее и опирается на работы известных европейских философов Рене Генона, Юлиуса Эволы и Мартина Хайдеггера. (Кстати, работы первых двух с массой оговорок, но все же считаются философской предтечей фашизма, а Хайдеггер и вовсе был членом НСДАП, поэтому и Дугина в прессе часто, не разобравшись, именуют "русским фашистом".) Чтобы не вдаваться в философские тонкости, отметим лишь, что современный консерватизм и традиционализм призывают к "консервативной революции", которая должна низвергнуть существующее мироустройство, ставшее результатом эпохи просвещения, идеологическим основанием которого является либерализм. На смену ему должна прийти новая идеология, которая у Дугина  называется "четвертой" - после первых трех, на данный момент себя исчерпавших: коммунизма, национализма и либерализма.

Правда, внятного ответа на вопрос, что же это такое – "четвертая политическая теория", - найти невозможно. В своей базовой книге "Четвертая политическая теория", которая, кстати, переведена на все европейские языки и даже не фарси, Дугин блестяще критикует либерализм, но взамен не предлагает ничего оформленного и законченного. Эту слабость своих политологических конструкций признает и сам автор, считая свою книгу "Четвертая политическая теория" не сборником готовых рецептов, а приглашением к широкому общественному диалогу. А пока диалог идет, евразийство, будучи довольно проработанной внешнеполитической концепцией, во внутриполитической сфере опирается на критику либерализма, а замещать ее предлагается тем, к чему душа лежит у конкретного трактовщика. Тут вариаций масса – от апеллирования к советскому прошлому до призывов к монархии. В чем едины все евразийцы, кроме категорического неприятия либерализма и всего, что с ним связано, - так это в безусловной важности традиционных институтов, таких как семья, нация, государство, а также в определяющей роли религии в жизни общества. Разумеется, большинство русских евразийцев - ревностные православные, однако есть среди них и мусульмане. Вообще, для всякого евразийца врагами являются атеисты, а вот в межрелигиозных различиях они особой проблемы не видят.

Отсутствие внятной политологической концепции - одна из причин того, что евразийское движение очень немногочисленно. Но уникальность этого движения в том, что конкретные люди, причисляющие себя к евразийцам, не будучи оформленными в политическую конструкцию, оказывают серьезное влияние на современную российскую философию, политику и даже культуру.

Прежде всего, это, конечно, сам Александр Дугин, который преподает в МГУ. Будущая российская элита, которая через несколько лет осядет в кремлевских кабинетах, получает от Дугина вполне конкретные установки: США и ЕС - это идеологические враги России; будущее России может быть только имперским, и для этого есть все исторические и идеологические основания; либерализм - это безусловное зло, для русского человека категорически неприемлемое, и так далее. В этом смысле Дугин для продвижения идей евразийства делает куда больше, чем какая-нибудь парламентская партия.

Кроме Дугина, есть еще десятки евразийцев, которые являются лидерами общественного мнения, и каждый из них в своей сфере так или иначе оказывает влияние на реальную политику и общественную жизнь. Многие из них - члены так называемого Изборского клуба, неформальной организации российских интеллектуалов, придерживающихся жестких антилиберальных и имперских взглядов. Список самых известных евразийцев мы приведем в конце статьи, а пока – несколько слов о том, какое влияние оказывает евразийство на взаимоотношения Украины и России.

Евразийство и Украина

Конечно, прежде всего евразийство предполагает, что Украина так или иначе является частью общего евразийского пространства. Для этого есть все исторические, экономические и ментальные основания. Поэтому с точки зрения евразийцев евроинтеграционные устремления Украины не приемлемы ни в каком виде. При этом большинство евразийцев вовсе не покушается на украинскую государственность, тем более, евразийство аккуратно относится к автономности составных частей будущей империи, противопоставляя принципы уважения к национальной автономии жесткой неоколониальной политике Запада.

Сейчас евразийство практически никак не представлено в Украине, однако есть все основания полагать, что это продлится недолго. Дело в том, что политические проекты, называющие себя пророссийскими, уже доказали свою несостоятельность, так и не сумев выбраться из политического маргинеса. Их риторика неизбежно оставляет после себя послевкусие колониальности, что в стране, которая больше 20 лет является независимой, успехом пользоваться не может. Евразийство же предлагает куда более мягкие рамки интеграции, не исключая ни прав на автономию, ни государственности. Так что если Россия решит оказывать системное влияние на внутреннюю политику Украины, будущие политические проекты, ставящие своей целью вовлечение Украины в плотный союз с Россией, будут евразийскими, а не просто пророссийскими. Поэтому нелишне представлять себе, что такое современное евразийство, и этот текст призван немного восполнить пробел в знаниях читателей.

Ниже приведены имена нескольких наиболее известных евразийцев, среди которых читатель наверняка увидит знакомые имена и сможет по этому небольшому перечню составить собственное мнение о том, насколько евразийство проникло в российский политический дискурс.