Учительнице Людмиле Козак удалось выехать из Изюма в Хмельницкую область. Больше месяца она с семьей жила в подвале - ее и соседские дома разбомблены российскими снарядами. С южной части Изюма, которую в то время еще контролировали ВСУ, учительница уезжала в багажнике авто вместе с мужем. После пережитого Людмила, работница Изюмского лицея, вернулась к занятиям - дистанционно учит детей, с кем связь. 

Начало войны

24 февраля утром мне позвонила дочь, проживающая в Харькове, с криками: "Мама, началась война!" Я сидела на кровати и ничего не понимала, потому что должна была идти к своим первоклассникам. У меня были приготовлены конспекты, бутерброд на перекус. Но этот день перевернул нашу жизнь полностью. Через несколько минут получили сообщение от администрации школы, что всем нужно остаться дома, начали предупреждать родителей, что надо беречь своих детей и тоже оставаться дома, но никто не думал, что нас постигает война.

3 марта мы с девушками из моей школьной семьи помогали нашим бывшим выпускникам, которые отправились защищать Харьковщину. И вдруг мы узнали, что за полчаса к Изюму подойдут российские танки. Нам сказали, чтобы мы быстренько пошли домой, пытались спрятаться, быть вместе со своими родными. И это для нас было неожиданно, потому что Изюм – маленький городок, и мы думали: "Ну, не дойдут до него такие события". Мы вошли домой, выждали несколько часов и началось. Мы эту ночь провели дома на четвертом этаже. Мои родители прятались в ванне в каморке, а мы с мужем лежали в коридоре на полу. В ту ночь мы узнали что такое "Грады", что такое авиабомбы. С тех пор ни дня в нашей жизни в Изюме уже не было спокойно.

Первые разрушения в Изюме

С 4 марта начались первые разрушения домов, гибель людей. Два дня у нас было электричество в городе, связь, мы еще знали, что происходило. Периодически спускались в подвал нашего дома, где люди устроили себе минипоселения и ночевали там с маленькими детьми. За это время в наш дом попали дважды, к счастью, моя квартира сохранилась, но рядом начались пожары. Люди начали тушить, но делать это было нечем - водопровод перестал работать.

Пока мы изучали информацию, у нас создалось впечатление, что безопаснее все-таки в домах приземленных, а не в многоэтажных. Нас пригласила моя крестная мать. Нельзя сказать, что в Изюме тогда было какое-то безопасное место, но в таком районе, куда мы переехали, была школа и не было военных объектов, подстанций, ничего подобного. Поэтому под обстрелами мы перешли в подвал к крестной всей семьей, забрали с собой продовольствие.

Обвал дома

10 марта было солнышко, уютная погода, все как-то утихло. Мы подумали, что, может быть, враги прошли и можно выйти. Мы пошли посмотреть, как наши квартиры. Увидели разрушения вокруг, но решили родителям не говорить, чтобы их не расстраивать. И вернулись около 12 часов в частный дом. Я принялась готовить обед. Вдруг слышим авиацию. Люди, которые это пережили, знают: авиация - это самое страшное, у тебя есть несколько секунд, чтобы спрятаться. Мы все сплотились и были готовы к взрыву. Он был так близок и громок, что мы услышали, как одновременно вылетели все окна в нашем доме. Никто из нас никуда не ушел, не стал смотреть.

Мы понимали, что бомбы не падают по одной. Бывало и три, и четыре за раз. Через несколько минут после второго взрыва я подняла голову и увидела небо над собой. Моих родных присыпало. Хозяева дома пытались нас перевести в погреб, где они держали продукты. И мы быстренько пытались туда перейти, но моя мама, уже пожилая женщина, она испугалась или сработала нервная система, и вдруг перестала ходить.

Мама упала на колени у стены, которая тогда уже осталась единственной в доме. Мы не могли поднять маму. В какой-то момент нам удалось это сделать и перетащить ее в погреб перед следующим взрывом - я не понимала. Потому что эти тридцать секунд жизни я не помню. Помню, что на моих глазах падает стена, где минуту назад лежала моя мама.

Я не могу сказать, что мы заплакали - нет, мы сплотились и все вместе начали выбираться, откапываться, грязные, в стройматериалах, в камнях, вытаскиваем все, что мы могли вытащить. Единственное, что я увлекла, это была кастрюлька с мясом, которое я готовила накануне ночью. Надеть что-нибудь на себя - все же это была зимняя погода. Никаких военных объектов там не было - там школа и частный сектор. Когда мы выскочили из погреба и оглянулись вокруг, увидели – не стало шести домов. Все шесть домов улетели. Один из них загорелся, и оставшийся в нем сосед вылез обгоревший. Мы его тащили, сами бежали. И к началу работы "градов" нам удалось добраться до пятиэтажек - в тот самый подвал, из которого пришли.

♦ Внимание! Читайте нас в телеграм-канале Новости Status Quo
Там больше информации!

Эвакуация из Изюма

Муж побежал за вещами и документами в квартиру и вдруг ему начали доходить звонки. Дозвонилась дочь. Через несколько секунд связи она услышала, что дом упал, что мы в подвале по такому-то адресу. И начала кричать, чтобы мы никуда не ходили, потому что завтра приедут волонтеры и заберут нас. Нам нужно было выйти на связь. Но в тот день нас "поливали" "градами", выйти из подвала для звонка не было возможности. В ту минуту я подумала: у нас нет воды, до нас не доедет ГСЧС, невозможно сходить в туалет, невозможно приготовить еду и выйти из подвала нет никакой возможности. У меня все мысли тогда стали сосредотачиваться на том, чтобы уехать.

На следующее утро пошли на место, где должна быть связь, и дозвонились дочери. Она сказала: волонтеры знают, в каком вы подвале, они вас заберут в 08:30, пожалуйста, никуда не ходите, стойте у двери этого подвала.

Мы стоим. В 08:30 нет никаких волонтеров, в 08:45 нет никаких волонтеров. И здесь люди говорят: там, возле памятника, должны вывозить людей. Мы пришли туда. Было до 200 человек. Стояли и ждали, неизвестно чего. Подъезжает машина с [украинскими] военными, говорят: возможно, будут автобусы. Не автобус, а именно автобусы. Для 200 человек - с кошечками, собачками, детками.

Над нами летают "грады", все вокруг постоянно взрывается. Мы стоим посреди дороги незащищенные. До ближайшего дома метров 50. Если что, спрятаться негде. Моя мама несколько раз пыталась вернуться в подвал, а то, говорит, мы погибнем прямо здесь и сейчас.

Волонтеры не приехали, автобуса нет - что нам делать? Но вдруг, с Божьей помощью, подъезжает автомобиль. Открываются дверцы и говорят: можно посадить двух человек. Я быстренько ориентируюсь и сажаю своих родителей. За ней - вторая машина, не останавливаясь, пытается проехать с той в паре. Никто по одному тогда из города не уезжал. Чтобы в случае чего помочь друг другу. Так что я просто выбегаю на дорогу, падаю машине на капот и кричу: заберите нас!

А это, оказывается, сосед мой. Он говорит: посмотри, полная машина, я некуда вас посадить. Спрашиваю: а что в багажнике? Говорит: вещи. Он открывает багажник. Я понимаю, что вещи можно немного примять. Мы прыгаем вдвоем в этот багажник. Он закрывается и мы едем.

Все военные, стоявшие на блокпостах и слышавшие, что мы уезжаем из Изюма, ничего у нас не проверяли. Они с ужасом смотрели на нас. Нам сказали, что из города выехали только наши две машины и еще один автобус.

Возвращение к обучению

Я почувствовала себя в безопасности в автобусе, по которому мы переезжали из Краматорска в Днепр. У меня первое мнение было, что надо быстро писать детям и восстанавливать уроки. Опыт дистанционного обучения у нас уже был. Дочь, когда услышала, что мы в безопасности сказала, что вышлет мне компьютер, чтобы я могла работать. Я получила его по почте и сразу вышла на связь с моими детьми. Все в отчаянии, всем очень тяжело.

Некоторые детки смотрели в экран, будто перед ними не я. Все они пережили эти ужасы. Первые дни нашего общения мы посвятили обсуждению, в каком они состоянии. Взрывы видеть не так страшно, как глаза детей, переживших ужас. Более десятка учеников остались в Изюме, на связь они не выходят.

Я научилась тому, что нужно своевременно выходить из таких ситуаций - своевременно эвакуироваться. Даже если тебе никто об этом не говорит, но ты чувствуешь опасность. Не надо этим пренебрегать. Мы все очень, и я, в частности, переживаем за свои квартиры, за те вещи, которые там остались. А я оставила все, потому что в чем стояла, в том и уехала. Но мы сохранили жизнь. А многие мои знакомые, оставшиеся в Изюме, свои жизни не сохранили. И я об этом сейчас узнаю.

Источник: Суспільне