17 января 2007 г. в результате трагической случайности умер Евгений Кушнарев. Можно по разному относиться к этому человеку, однако бесспорно одно - его влияние на жизнь Харьковского региона было огромным. Поэтому жизнь местную еще долго будут делить на "до" и "после" и упоминать в разговорах "...это было при Кушнареве...", имея в виду и губернаторство, и вынужденную оппозиционность, и депутатство Кушнарева, а главное - наличие сильнейшего центра влияния, каковым был Евгений Петрович Кушнарев для Харьковского региона.

Резкое исчезновение этого центра станет сильным дестабилизирующим фактором, который потрясет жизнь региона не меньше, а может быть, и больше, чем "оранжевая революция". В первую очередь смерть Кушнарева коснется местной элиты, т.к. в лице Евгения Петровича она утратила "харьковское лобби", которое, как ни грустно это признавать, было сосредоточено только в одном человеке.

За время независимости Харьковский регион, обладающий серьезной промышленной, интеллектуальной базой и сформировавшейся элитой, так и не смог сформировать "харьковский клан" по примеру донецкого или днепропетровского. Виновата ли в этом особая ментальность или что-то еще, не важно. Важно другое - за все время своего существования харьковская элита никогда не выдавала на-гора некую организованную общность из нескольких политиков, бизнесменов, которая хотя бы короткий период времени могла влиять на политические и бизнес-процессы на общегосударственном уровне. Харьков был представлен исключительно отдельными личностями, вокруг которых вращались другие персонажи весом поменьше, однако не самодостаточные, связанные с главными лицами всегда подчиненными, а не партнерскими отношениями. Среди подобных центров влияния можно было назвать Александра Масельского во власти и Александра Ярославского в бизнесе. Интересно, что два человека, связанные родственными отношениями, являлись отдельными центрами влияния с совершенно разными орбитами. С точки зрения "демократических ценностей" подобное разделение бизнеса и политики, наверное, было целиком оправданным, однако две фигуры, которые могли стать "кланообразующими", ими так и не стали. Рядом с ними по степени влияния можно поставить уже забываемого Александра Марковича Бандурку и практически забытых Олега Демина и Владимира Семиноженко. Список этот, к сожалению, продолжить практически некем.

Особенность харьковского крупного бизнеса состоит в том, что за немногими исключениями влияние на крупные промышленные предприятия области того или иного политика определялось и определяется не пакетами акций, а наличием "своих" директоров, государственных чиновников, т.е. комплексом неформальных связей, которые строились исключительно на личных отношениях. Личные связи на то и личные: убери участника отношений - связь будет разрушена. Если в руках одной личности таких связей сосредоточено сотни, личность становится "гвоздем", выдернув который можно с легкостью обрушить все здание.

Влияние Кушнарева на экономическую жизнь региона было огромным. Связей, приобретаемых годами - за время мэрства, работы руководителем администрации президента, губернаторства, - было тысячи. И при этом связать Евгения Кушнарева с конкретной финансово-промышленной группой нельзя. Нет финансово-промышленной группы Кушнарева, как есть, например, пусть и небольшая по украинским меркам, но все же полноценная финансово-промышленная группа Авакова. Назвать семейный бизнес финансово-промышленной группой язык не повернется. Кагановский, зять губернатора, имея блестящие стартовые условия, так и не смог выйти на уровень, превышающий уровень харьковского бизнесмена "выше среднего", и ему до уровня олигарха уже, очевидно, так никогда и не подняться.
Итак, у Евгения Кушнарева было огромное влияние, тысячи связей. Но при этом рядом не было хотя бы нескольких если не равных, то хотя бы сопоставимых по влиянию партнеров. Кроме того, отсутствовала финансово-промышленная группа, которая формально закрепляла бы влияние Кушнарева. Здание "Кушнарев" держалось на одном гвозде с одноименным названием. 17 января этот гвоздь был выдернут.
Возникает вопрос - что дальше? Что произойдет после резкого исчезновения такого мощного центра влияния, каким был Евгений Петрович Кушнарев? На мой взгляд, опасности местной элите следует ожидать с юга, из края терриконов и олигархов. Попробую обосновать свое утверждение.
Информация, озвученная политологом Олесем Донием, о постепенном снижении влияния Кушнарева в партии и отстранении его в последнее время от решения стратегически важных вопросов свидетельствует о том, что Кушнарева лидеры Партии регионов (ПР) продолжали считать мощным центром влияния и, отстраняя его от себя, пытались этот центр ослабить. Вряд ли донецкие "регионалы" опасались со стороны Кушнарева конкуренции. Евгений Петрович был блестящим оратором, организатором, но все же для ПР он был частицей чужеродной хотя бы потому, что не донецкой. Объяснить такое поведение лидеров партии можно только одним - для них Кушнарев был центром влияния региональным, харьковским. Высокое положение Кушнарева в партии, его личные рейтинг и качества - все это, безусловно, сдерживало захватнические амбиции "донецкого клана".

Именно благодаря влиянию Кушнарева, Харьковская область очень долгое время оказывалась вне "рейдерских войн". Переделы собственности, конечно, были и, видимо, продолжаются. Однако, во-первых, эти процессы носят спорадический, а не тотальный характер, во-вторых, если за кем-то из претендующих "на чужое" и стоял "донецкий клан", то это было в основном завуалировано. Конечно, "донецкие" "откусывали" от харьковского пирога, но сравнивать их "укусы" с тотальной захватнической волной, которая прокатилась по соседним с Донецкой областям, нельзя.
Донецкому капиталу тесно в Украине. Инвестиции из Донецка работают в Польше, России, Швейцарии, Италии и даже Нигерии. А между тем, всего в двухстах километрах от резиденции Рината Ахметова находится регион, говоря языком штампов, "с серьезным промышленным потенциалом". Этот потенциал - ХАЗ, завод им.Малышева, "Турбоатом", "Электротяжмаш", "Харьковоблэнерго" и множество других объектов поменьше. И потенциал этот по большей части государственный, т.е. вроде как "ничейный".
Способ работы харьковских бизнесменов с промышленными предприятиями региона, находящимися под контролем государства, характеризуется словечком "схема", оставшемся от бурных 90-х. Схема предполагает наличие сонма ООО, кормящихся, например, с крупного завода. И главное: "схема" - это всегда только личные связи, а не зафиксированные права собственности на конкретное предприятие.
А впрочем, возьму на себя смелость утверждать, что ни один харьковский "олигарх" не в состоянии финансово поучаствовать в нормальной или даже теневой (основанной на создании фиктивных долгов) приватизации, к примеру, завода им.Малышева. Просто не хватит финансовых ресурсов, которые в принципе есть, просто распылены по рынкам, недвижимости, супермаркетам, т.е. по максимально окупаемым и ликвидным объектам. Отсюда и длящееся годами "приватизировать нельзя оставить" в отношении харьковских промышленных гигантов. Поведение наших "олигархов" напоминает поведение "собаки на сене".
Нежелание или просто отсутствие возможностей для инвестирования в базовые отрасли сыграет с местной бизнес-элитой злую шутку. Рано или поздно должен прийти кто-то, кто "сгонит собаку с сена", пролоббировав приватизацию стратегически важных промышленных предприятий (благо, опыт преодоления президентского вето уже есть), и заберет их себе.
Одним из качеств инвестиционной деятельности "донецких" является тотальность. Т.е. если покупается завод, то в нагрузку может быть куплено все остальное - от перевозчика, возящего туда рабочих, до рынка, где продукция завода реализуется. Особенно это касается группы СКМ Рината Ахметова, бизнес которой, в отличие от бизнеса Индустриального союза Донбасса (ИСД), более диверсифицирован и разношерстен, а главное, в отличие от того же ИСД, по-прежнему ориентирован "вовнутрь", т.е. на украинские объекты и украинские же рынки.

Итак, "донецкий клан" - это:
- огромные финансовые ресурсы, которым "тесно" уже не только в Донецкой области, но и в Украине;
- самое сильное за все время существования "клана" политическое лобби в лице премьер-министра, и сила этого лобби все увеличивается одновременно с падением влияния президента;
- огромный опыт рейдерства;
- эффективный менеджмент;
- стремление к прозрачности если не в ведении бизнеса (оффшоры ведь никто не отменял), то в оформлении прав собственности на предприятия.
И главная характеристика "донецкого клана" в связи с Харьковской областью - мгновенное исчезновение "сдерживающего фактора" в лице Евгения Кушнарева, заслуги которого перед партией и положение в харьковской элите делали Харьковскую область в глазах однопартийцев вотчиной Кушнарева.

Местная элита характеризуется следующим:
- ограниченными (по сравнению с "донецким кланом") финансовыми ресурсами;
- разобщенностью и конфликтностью (тупиковый конфликт руководителей ветвей власти вообще делает невозможным формирование какой бы то ни было общности под названием "харьковский клан");
- со смертью Кушнарева - отсутствием какого бы то ни было политического лобби;
- ментальностью, сформированной в середине 90-х и остановившейся там же, со всеми вытекающими "схемами";
- относительно тепличным "существованием" и, как следствие, отсутствием опыта рейдерства и противостояния рейдерским атакам.
Таким образом, Харьковская область станет легкой добычей для имеющих перевес буквально во всем "донецких".

Далее можно предположить, что события будут развиваться следующим образом. "Первой ласточкой" станет смена руководителей государственных структур, не подчиненных ни областной администрации, ни городским властям. Очевидно, в ближайшее время произойдет смена региональных руководителей силовых ведомств, смена руководителей областных отделений Фонда госимущества, Антимонопольного комитета, Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку и других организаций, влияющих на вопросы перераспределения собственности в регионе.
После того как путем переназначений чиновников поле для деятельности будет расчищено, будет дан зеленый свет рейдерским атакам, которые, впрочем, таковыми называться не будут, т.к. противодействия смене собственников от харьковской элиты ожидать не приходится, и все будет происходить предельно тихо, без привлечения судебных исполнителей, милиции и прочего шумного антуража.

Смена собственников будет происходить не по "идеологическому" признаку, а по признаку целесообразности приобретения того или иного объекта для "донецкого клана". В проигрыше останутся "бело-голубые" псевдособственники государственных промышленных предприятий, все влияние которых на заводы заключалось в назначении "своих" руководителей. "Свои" руководители будут выбрасываться за борт на следующий день после оглашения результатов приватизационного аукциона.
Естественно, пострадают "оранжевые", сосредоточенные вокруг губернатора. Например, Арсен Аваков продолжает через назначенного руководителя контролировать "Харьковоблэнерго", которое для "инфраструктурных рейдеров" так же важно, как почта и телеграф для революционеров.
Интересно, что Фельдман имеет все шансы остаться "при своих". Решение Фельдмана примкнуть к Блоку Юлии Тимошенко (БЮТ) в этой ситуации выглядит просто верхом прозорливости. Дело в том, что БЮТ сейчас и, видимо, в ближайшем будущем будет единственной политической силой, с которой ПР придется договариваться. Ведь с местными "своими" договариваться вообще не нужно, договариваться с "Народным союзом "Наша Украина" и стремительно теряющим влияние президентом бессмысленно - все будет рано или поздно отобрано и так. Только БЮТ остается реальным партнером для договоренностей, и БЮТовский Фельдман имеет все шансы стать частью этих договоренностей.
Под конец рейдерской атаки, объектом которой станет вся область, нынешняя харьковская бизнес-элита из самостоятельных игроков превратится в топ-менеджеров "донецкого клана". Василий Салыгин станет завотделом "Харьковский регион". Дмитрий Святаш в этом отделе будет работать "на ксероксе", а Арсен Аваков из-за неудачных политических пристрастий вряд ли будет на ведущих ролях.

Итак, для местной элиты смерть Евгения Кушнарева будет иметь фатальные последствия, т.к. само понятие "харьковская элита" перестанет существовать. А как же простые жители области? Для них приход "донецких" будет иметь не столь катастрофические последствия и даже, возможно, некоторые плюсы.
Главный плюс - вливание капитала в промышленные гиганты области, и в данном случае простому рабочему, находящемуся в перманентном неоплачиваемом отпуске, совершенно не важно будет происхождение этого капитала. Эффективный менеджмент, который я упомянул выше, характеризуя "донецкий клан", с успехом вывел многие украинские предприятия из состояния коллапса. На заводах, работающих под непосредственным управлением донецких СКМ и ИСД, своевременно выплачиваются зарплаты, вокруг них возрождается социальная инфраструктура.
Согласно официальной статистике, по уровню зарплат Донецк находится на втором месте после Киева. Буквально несколько месяцев назад, согласно сообщениям рекрутинговых агентств, наметилась тенденция перетекания квалифицированных (особенно управленческих) кадров из менее успешных областей не в Киев, а в Донецк.
Средний и мелкий бизнес, поставленный приходом донецкого капитала в более жесткие условия, будет вынужден искать новые управленческие подходы, новые рынки и объекты для инвестирования. Кончено, среди представителей среднего и мелкого бизнеса "выживут" далеко не все, однако с точки зрения простого харьковчанина, стресс, связанный с временной потерей работы, вполне может быть компенсирован приобретением работы более высокооплачиваемой, и ему будет совершенно не важно, какая прописка стоит в паспорте его работодателя.
Минусами для простых харьковчан (особенно для социально-активных жителей города и области) станет резкое оскудение местного политического ландшафта, плавное сведение на нет любых форм оппозиции, негласная цензура в средствах массовой информации, т.е. все те "прелести", которые принесет с собой "олигархический капитализм".

То, что жизнь харьковчан со смертью Евгения Кушнарева изменится, несомненно, и это свидетельствует о том, человека какого масштаба потеряла Украина и Харьковский регион.