Афера со зрителем

Если вам нравится франчайз о бесконечных друзьях Оушена, если вы без ума от французского кино и впадаете в ступор от одного только вида небритой физиономии Жана Рено и если из всех героев мирового кинематографа наиболее симпатичными вам кажутся жулики, фильм Эрика Бесснара "Отпетые мошенники" (не путать с мальчиковой группой) предназначен специально для вас. Кому еще он может понравиться, я, откровенно говоря, не знаю.

Тут, надо сказать, "на высоте" оказались наши переводчики. Уж не знаю, о чем они думали, называя "Отпетыми мошенниками" фильм "Ca$h". Мало того, что название это занято, да еще и кем занято. Жан Дюжарден явно не Стив Мартин, да и Жан Рено пока еще не Майкл Кейн. Я уже не говорю о том, что сами фильмы находятся явно в разных весовых категориях.

Что помешало оставить оригинальное название фильма – загадка. Тем паче, что это, во-первых, кличка, а во-вторых, слово "кэш" – в переводе "наличные" - понимают у нас все за исключением пенсионеров, но они-то на эту ленту точно не пойдут. Правильнее было бы и с точки зрения перевода, и с точки зрения главного посыла фильма перевести название как "Оплата наличными". В сущности-то, фильм именно об этом: рано или поздно по счетам приходится платить.

Итак, некая обаятельная инспектор "европола" лейтенант Молино - с густо наведенными глазами и замашками роковой женщины, со склонностью к бесконечным переодеваниям и с плохо скрываемым кокетством в крови - следит за молодым, но очень способным жуликом по прозвищу Кэш, названным так за любовь к этой самой субстанции - наличным деньгам. То ли поймать его хочет, то ли влюбилось - не поймешь.

Правда, начинается фильм не с дамочки-лейтенанта, а со сцены убийства еще одного афериста, а по совместительству брата Кэша. Впрочем, о том, что это его брат, а заодно причину, по которой нам показали это убийство, мы узнаем ближе к середине фильма. А ближе к концу нас просветят: все, что мы увидели, есть не что иное, как сильно и успешно замаскированная месть за это убийство.

Месть, как вы уже догадались, – это афера длиной в полнометражное кино, описывать которую нет никакого смысла. Обставлена она широко, народу в нее втянута тьма, интерьеры сменяются с роскошных на еще более роскошные, шампанское льется рекой, карты мечут, шары катают, а на заднем плане мельтешит Эйфелева башня. От сменяющих друг друга жульничеств голова идет кругом. Одним словом, если красть - так миллион, если… Ну, вы в курсе.

Нет, что ни говорите, а кино французы снимать умеют. С актерами, режиссерами, операторами и осветителями у них все в порядке. С актерами - особенно: Дюжарден -  обаяшка, Рено, хоть и играет мебель, но не фальшивит: если уж шкаф – так Людовика ХIV, Валерия Голино – прям секс-символ, не смотрите, что злодей. С остальными тоже все в порядке.

А вот сценарии в стране рокфора и "Божоле-нуво" явно подгуляли. Есть в них какая-то особенная французская грусть. Как-то не пытается французский сценарист (в нашем случае он же – режиссер) состыковать концы с концами. Считает это лишним, что ли?

Тут проблема в том, что сценарий фильма - это не история аферы, а сам по себе афера со зрителем. Не жулики морочат друг другу головы по ходу сценария, а создатели фильма - зрителю. Вот только в отличие от своих экранных жуликов делают они это уж очень откровенно. Дорогой зритель, ничего не загадывай - у нас все будет не так. Что бы ни происходило в фильме, вы можете быть уверены: перед вами обман, более того, все так и было задумано. "Эти" на самом деле не "те", а делают они в действительности все наоборот. Каждая новая сцена отрицает предыдущую. От звона разлетающихся фальшивых личин просто закладывает уши.

При этом темп фильма таков, что события переворачиваются с ног на голову каждые 5-6 минут. Где-то на 15-й минуте зритель окончательно к этому привыкает, перестает удивляться и уже знает, чем все кончится. Только, к сожалению, забывает, с чего все началось. А вспоминать уже и не хочется. И потом, эти имена… Как вы говорите их звали? Леро? Леру? Леруа? Упражнения по латыни, а не сюжет.

К тому же мест, где сценарий дает трещину и может рухнуть в любой момент, в ленте хоть отбавляй. Ожившие трупы, фальшивые полицейские и деньги, настоящие бриллианты и жулики – все это снует в сюжете, как клецки в кипящем бульоне. И по крайней мере три четверти из персонажей могли бы покинуть сюжет без особого риска для финала.

Но самое главное: вся комбинация (а весь сюжет - это одна затянувшаяся афера) держится на том, что все слоится именно так, а не иначе. Что никто не пожелает удостовериться, жив герой или придуривается, что полицейский фургон остановится именно тут, а не в другом месте, что никому не придет в голову проверять удостоверения подставных инспекторов из Женевы, а упавшая дамочка непременно выронит из рук вожделенный кейс с бриллиантами. Не афера, а гадание на кофейной гуще. "Мы все тщательно рассчитаем, и если нам повезет…"

И, конечно, пресловутая "лямур". Без этого немудреного предмета не может обойтись ни одно деяние, совершаемое правоверным французом. Печет ли он хрустящий круассан, строит ли Эйфелеву башню из клепаного железа, запускает ли ракеты в космос – ему не избежать занятия любовью. Флиртуют и кокетничают даже случайно попавшие в кадр собаки.

Диагноз здесь может быть только один: если вы тот самый персонаж, с которого я начал свою рецензию, если вы можете бесконечно пересматривать "Надцать друзей Оушена" из одной только любви к жанру, то вам ничто не помешает насладиться еще одним опусом на эту же тему.