После Будапешта и Рима харьковский блогер Александр Костенко рассказывает об атмосфере Ватикана.

Ватикан - это самый успешный бизнесовый кейс в мировой истории. Рентабельность, промо, адвертайзинг, а главное - гранитная, незыблемая стабильность производства, которую только укрепляют мировые кризисы.

Здесь нет случайных деталей; каждый камень - символ, каждая металлическая заклепка - стигмата, каждый завиток мрамора - произведение искусства стоимостью в миллионы. Ежедневно армия священнослужителей держит курс акций на должном уровне, деликатно напоминая вам, что светская римская история осталась лишь в памяти потомков и в отдельных осыпающихся от старости колоннадах Палатина, а вот религиозная римская история - пожалуйста, вот она как новая: прикасайтесь, коленопреклоняйтесь и не забывайте вносить оферту в специальный ящичек.

Ватикан отделен от Рима двумя полосами на брусчатке - желтой и белой. За ними четыре десятка гектаров и тысяча жителей, да еще несколько сотен великих мертвых, заключенных в стабильные, как сама религия, мраморные саркофаги. Если Рим - это памятник языческому тщеславию, это шизофрения Нерона, это содомия Калигулы, это торжество варварского, то Ватикан - это рекламный баннер всепоглощающей идеи, которая обещает высокую депозитную ставку, сопровождение клиента и лучшие условия в течение контракта, и все эти лучшие условия выставлены в витрине Ватикана.

Пройдя от Тибра несколько живописных улочек, где кишит человеческий муравейник - втекает и вытекает из дверей сувенирных лавок, жует пасту болоньезе, теснится на крохотных автомобильчиках, все как один с побитыми бамперами, - ты переступаешь две черты, желтую и белую, и оказываешься на площади перед самым большим архитектурным памятником христианству - собором Св. Петра. На площади еще ощущается суетность; длиннейшие очереди из вавилонского микса людей вьются между 284-х колонн, чтобы попасть в святая святых и там ощутить себя песчинкой, прахом у ног Господа, отгородившегося от них мраморными исполинами своих мертвых наместников. Но даже здесь масштабы площади уже намекают, подготавливают тебя к прохождению через исполинскую центральную дверь - кованые врата с семью сценами соприкосновения человека бренного с сыном Божьим.

Исполинское здесь все: мраморные скульптуры великих мастеров ренессанса и барокко, мозаики-копии знаменитых живописных шедевров, колонны алтаря, своды, купола, гробницы. С каждым взглядом на них человек сжимается, сжимается, пока не усыхает до размеров собственной первородной сущности, имя которой - пыль.

Человеческим здесь выглядит только одно - статуя галилейского рыбака Петра, апостола и ученика Христа XIII века, к которой подходят посетители, чтобы погладить ее по ступням, загадав желание. За восемь веков алчные просители захватали петровы ноги так, что пальцы его стерлись и теперь напоминают ласты. От этого ли или от количества просьб бронзовое лицо Петра стянуто гримасой недоумения, но человеческие муравьи все идут нескончаемым потоком и все гладят ему отполированные до блеска ласты.

Под полом храма расположились на покой папы - тяжелые мраморные саркофаги сурово хранят их историю. Запах бальзамирования выходит через поры камня и сладким, тленным духом опускается на притихших паломников. Чтобы вдохнуть воздуха, можно подняться на купол св. Петра, заплатив шесть евро, а можно вернуться обратно в храм и трогать изящнейшие мраморные складки одежд статуй - святых, блаженных, апостолов, понтификов и королев, останавливавших нашествия османов и эпидемии чумы, правивших миром во время Первой мировой и наполеоновских войн, реформаторов и просветителей - людей, изменивших ход истории и канонизированных за это или вопреки этому.

Ватикан - это квинтэссенция великолепия, но не византийского, роскошествующего, а аскетичного и строгого, если тонны золота и белого мрамора можно счесть аскезой. Здесь все огромно, но оно не довлеет над тобой, а просто напоминает, что ты суть есть мусор, затесавшийся между эпохами правлений понтификов. И выходя обратно через врата метровой толщины, ты уже не понимаешь, как и зачем возвращаться в этот гомонливый мирок, жующий пиццу, сигналящий автомобильными клаксонами и продающий селфи-палки в мощеных узких улочках.

Ватикан умеет убеждать даже скептиков, и пусть ты не вышел оттуда воцерковленным, но твой пищеварительный мир уже никогда не станет прежним, если ты хоть раз постоял под мраморной дланью Бога.