Выведение с рынка и ликвидация признанного неплатежеспособным "Мегабанка" может стоить государству около 6,5 млрд грн. В то же время передача управления банком Министерству финансов обойдется всего в 0,5-1 млрд грн. Такое решение позволит не только оставить на рынке работающее финучреждение, но и избежать остановки программ модернизации энергосистемы Украины, часть из которых завязаны на банк.
"Мегабанк" стал первым и пока единственным банком, который признан неплатежеспособным во время войны и сейчас находится под управлением Фонда гарантирования вкладов физлиц.
Банк входит в топ-25 финучреждений Украины, его базовый регион – Харьков и область, но отделения работают по всей Украине, 1000 сотрудников обслуживают порядка 800 тыс. клиентов. Один из ключевых – госкомпания "Украинские энергетические машины" (ранее «Турбоатом» и «Электротяжмаш»). Крупнейшим акционером банка является Виктор Субботин, миноритарные пакеты принадлежат международным финансовым учреждениям – Европейскому банку реконструкции и развития, немецкому банку развития KfW, Международной финансовой корпорации (IFC).
Несмотря на то, что в Нацбанке называли финучреждение проблемным еще до масштабного вторжения, есть высокая доля вероятности, что без таких форс-мажорных обстоятельств во введении в банк временной администрации не было бы необходимости. Более того, в "проблемности" «Мегабанка» есть часть «заслуг» и самого регулятора. Если суд признает, что Нацбанк ошибся, это позволит акционерам и клиентам банка взыскать ущерб с государства в соответствии с нормами знаменитого «антиколомойского» закона.
Необоснованные претензии
Публично регулятор называет несколько причин, по которым он вынужден был признать "Мегабанк" проблемным. Это систематическое кредитование связанных лиц, нарушение нормативов в части оценки кредитных рисков, большой объем непрофильных активов на балансе, невыполнение плана докапитализации по результатам стресс-теста 2021 года.
Как рассказывает бывший в то время председателем правления "Мегабанка" Алексей Яценко, проблема «связанных лиц» и «непрофильных активов» возникла еще после кризиса 2014-15 годов. Тогда часть клиентов перестали обслуживать займы, банк вынужден был взять отдельные залоги на баланс, в управляющие органы ряда предприятий вводили своих представителей, в результате чего НБУ считал такие бизнесы «связанными» и требовал повышенных объемов резервирования под такие кредиты. Постепенно банк уменьшал долю таких займов и к концу 2021 года показатели полностью соответствовали нормативам.
Парадоксально, но несмотря на признание банка проблемным 3 февраля 2022 года, Нацбанк одновременно также считал, что "Мегабанк" выполняет все нормативы. В частности, норматив обязательного резервирования выполнялся с превышением суммы в 2,5 раза: при нормативе в 316 млн грн на корреспондентском счете в феврале находилось 830 млн грн. По словам представителей банка, по состоянию на 23 февраля коэффициент покрытия ликвидностью составил во всех валютах 108%, в иностранной валюте – 195% (нормативное значение - не менее 100%). В письме Нацбанка от 22 марта это подтверждалось: НБУ отказал в рефинансировании в том числе и на том основании, что у банка на 24 февраля было все в порядке с ликвидностью. «Это выглядело откровенным издевательством, учитывая что ранее было отдельное постановление, по которому предполагалось, что нам не дадут рефинанса именно из-за проблемности», - говорит Яценко.
Примечательно, что при этом рефинансирование в размере 5 млрд грн. получил, например, Альфа-Банк Украина, чьи акционеры попали под международные санкции как лица, приближенные к Владимиру Путину. Недавно они пытались вывести из страны крупные суммы через фиктивные сделки, но деньги были арестованы Офисом Генерального прокурора.
Что же касается докапитализации, то за семь лет основной акционер увеличил капитал банка на 20 млн долларов, также с другими акционерами была достигнута договоренность об увеличении капитала еще на 70 млн евро в 2022 году, часть этой суммы – 12 млн евро – банк получил накануне масштабного вторжения России, после чего передал соответствующие документы НБУ на регистрацию. Однако в апреле Нацбанк отказался регистрировать это увеличение капитала без указания причин.
Несмотря на трудности, банк продолжал работать в прифронтовом Харькове и области, поддерживал наличными банкоматы и отделения в первые недели войны, а также функционирование более 300 тыс. платежных карт, провел платежей на более 2 млрд грн. Кроме того, банк не закрывал отделения во время оккупации Черниговской и Сумской области.
Впрочем, диалога о поддержке с Нацбанком не получилось. Регулятор не стал учитывать ни форс-мажор, связанный с войной, ни закрытые реестры, из-за которых невозможно было провести операции с залогами проблемных клиентов, ни других объективных сложностей военного времени типа приостановки работы заемщиков в зоне боевых действий. И по формальным срокам (120 дней после признания проблемным) неприведения в соответствие планов по докапитализации и кредитованию связанных лиц признал "Мегабанк" неплатежеспособным в начале июня. «Фактически нам дали понять: это война у вас и у заемщиков, у нас войны нет», - говорит Яценко.
Намеренные действия
В банке считают, что действия регулятора, которые привели к сегодняшней ситуации, могут иметь умышленный характер. Главное, что на это указывает, это постоянный контроль НБУ, под которым "Мегабанк" находился с 2018 года. «Как и в других финучреждениях, у нас был куратор. Он каждое утро просматривал все балансы, имел доступ ко всей информации о крупных сделках, выданных кредитах и погашениях. По запросу мы передавали в Нацбанк данные об учредителях, описание бизнеса заемщика, его бизнес-планы. То есть все было максимально прозрачно. И обвинения в «подтасовке отчетности» от этого еще абсурднее. Если Нацбанк видел «проблемы» еще задолго до 2022 года – почему не реагировал на них?», - говорит Яценко.
Активизация процессов давления на банк произошла летом 2021 года. Плановая проверка финучреждения должна была пройти в конце года, к ней готовились, банк исправно выполнял все требования согласованного с НБУ плана, а по некоторым показателям вышел на нормативы досрочно – по итогам первого квартала 2021 года. Однако в августе регулятор решает провести внеплановую проверку.
"Для нас это стало неожиданностью, но не застало врасплох. Мы готовы были ответить на все вопросы и претензии. По итогам проверки Нацбанк выдвинул ряд претензий. Что меня удивило – мы не смогли найти компромиссного решения ни по одной из них. Я столкнулся с таким впервые. Как правило, проверяющие органы приходят с заранее завышенными требованиями, и аргументы проверяемого заставляют снять как минимум часть вопросов, где-то снизить требования, где-то учесть неучтенные документы. А здесь – ни одного сдвига. Это был тревожный звоночек", - рассказывает Алексей Яценко.
Основные претензии снова касались кредитования связанных лиц, невыполнения нормативов по резервированию, наличию "непрофильных активов", недостаточным залогам. Банк взял на себя обязательства, разработал план и начал его выполнять. Тем не менее, 3 февраля НБУ признал банк проблемным именно из-за «невыполнения плана мер» на основании результатов проверки.
Параллельно проверку оспорили в суде. По словам представителей банка, чиновники регулятора всячески пытались затянуть рассмотрение дела, не выдвигая весомых аргументов в свою пользу. В результате суд признал результаты проверки НБУ незаконными, полностью поддержав аргументы "Мегабанка". Решение вынесли 22 февраля. Из-за войны полный текст документа стороны получили на руки только вначале июля. С этого момента НБУ получил 30 дней на апелляционное обжалование. Если этого не произойдет, решение вступит в законную силу.
Одной из причин давления на "Мегабанк" в финансовых кругах считают наличие теневых претендентов на активы финучреждения, а также потенциальных желающих заполучить контроль над «Укрэнергомашем» - ключевым клиентом банка. Эту версию косвенно подтверждает стремительный характер выведения банка с рынка, а также многочисленные информационные атаки на учреждение, ряд из которых подкреплялись внутренней информацией, которую невозможно было бы достать без внешнего содействия. Субботин заявил, что будет обращаться в правоохранительные органы, чтобы те разобрались в причинах целенаправленных действий НБУ по уничтожению «Мегабанка».
Что сейчас происходит
Признание незаконными результатов проверки Нацбанка осенью 2021 года ставит вне закона и дальнейшие действия – признание учреждения проблемным, неплатежеспособным, непредоставление рефинансирования, которое могло бы поддержать клиентов банка в кризисный период.
Но знаменитый "антиколомойский" закон, принятый во избежание «отката» по кейсу «Приватбанка», дает возможность проводить процедуры по выведению банка с рынка вплоть до ликвидации вне зависимости от того, какие решения принимают суды. Если окажется, что Нацбанк неправ, то финансовые претензии нужно выставлять не ему, а правительству, и уже с госбюджета взыскивать ущерб акционеров и клиентов.
Таким образом, в ближайшие месяцы "Мегабанк" будет двигаться по траектории, заданной решениями НБУ: Фонд гарантирования вкладов физлиц будет выплачивать депозиты физлицам и продолжать искать инвестора для выведения банка с рынка. Работу временной администрации Фонд продлил до 2 августа, сейчас рассматривается возможность продления этого срока до 2 сентября.
В случае ликвидации финучреждения, за которую негласно выступает Нацбанк, события будут разворачиваться не лучшим образом для государства. Во-первых, придется признать потерю порядка 1,5 млрд грн. средств "Укрэнергомашин", которые «застряли» на счетах «Мегабанка». Из них почти 900 млн грн. – это депозиты, которые выступили залогом под банковские гарантии по проектам модернизации гидроэлектростанций днепровского каскада, что, в свою очередь, является частью большой программы по обеспечению энергетической безопасности страны. «Блокирование работы «УЭМ», скорее всего, приведет к его банкротству, потере уже существующих контрактов на 8,4 млрд грн., заморозке проектов с «Укргидроэнерго» и «Энергоатомом», потере работы 5-тысячным коллективом в прифронтовом регионе, где и так не лучшая ситуация с рабочими местами. Не говоря уже о 250 млн грн., которые «УЭМ» должны были заплатить в госказну в качестве налогов. Общие убытки для государства, которое является акционером предприятия, будут колоссальными», - уверен Субботин.
Во-вторых, около 4,5 млрд грн. придется потратить на выплаты вкладчикам (Фонд гарантирования берет эти деньги в долг у правительства). В-третьих, около 0,5 млрд грн. потеряет Минфин, поскольку он является гарантом по ряду кредитных обязательств банка и вынужден будет их погасить ввиду признания финучреждения неплатежеспособным.
Таким образом, итоговая стоимость ликвидации банка стартует от 6,5 млрд грн. Однако, по мнению экспертов рынка, очевидная задача государства – найти наименее затратных способ выхода из ситуации. Альтернативой является привлечение инвестора, который либо создаст переходный банк, либо докапитализирует существующий и продолжит его функционирование.
Фонд гарантирования продлил поиск такого инвестора до 12 июля. Акционер "Мегабанка" Виктор Субботин предложил, чтобы таким инвестором выступили «Укрэнергомашины», Министерство финансов, или один из провайдеров финансовых услуг из ЕС. Яценко оценивает ориентировочный объем необходимых инвестиций в 0,5 – 1 млрд грн. Это фактически та сумма, которую банк не успел получить от акционеров в связи с тем, что началась война.
Наиболее приемлемым вариантом было бы привлечение в качестве инвестора Министерства финансов. Ведь все ключевые финансовые потоки и так завязаны на него: "Укрэнергомашины" это госпредприятие, выплаты вкладчикам – из бюджета, выплаты по госгарантиям – из бюджета. Поскольку акционерами банка являются международные финансовые организации, вся отчетность регулярно проходила аудит компаний «большой четверки». «За прошлый год мы полностью выровняли все показатели по залогам и резервам. Поэтому, если смотреть на ситуацию объективно, Минфин получит работающий, а не проблемный банк», - отмечает Яценко.
Очевидно, что у такого решения будут противники. Во-первых, государству формально не с руки увеличивать долю в банковском секторе в кризисной ситуации. Во-вторых, "Мегабанк" не входит в перечень системных, поэтому «ликвидировать и забыть» выглядит простым и быстрым решением. В-третьих, нельзя сбрасывать со счетов фактор возможных интересантов в получении активов банка (а через него – «УЭМ») как можно меньшими усилиями (читай: во время распродажи). В-четвертых, национализация может спровоцировать владельцев других потенциально проблемных учреждений (эксперты говорят о порядка 20 банков) на форсированное ухудшение ситуации с перспективой обратиться к Минфину с аналогичной просьбой. Впрочем, в данном случае баланс плюсов и минусов – учитывая стратегическое значение «УЭМ» и региональный вес «Мегабанка» в Харькове, перспективу судебного признания незаконности ликвидации – скорее в пользу национализации.
Дмитрий Филипенко
